26 / Июля / 2018
ТАКТИЧЕСКАЯ МЫШЬ MOLLE
Вспомнилась тут одна веселая история, участником которой мне довелось быть.
Произошло это где-то в середине нулевых… В те годы служил я в одном общеизвестном, действующем и сегодня, федеральном ведомстве. Работа в подразделении, где пришлось проходить службу, делилась на кабинетную фазу и фазу полевых операций. Причём, в силу специфики подразделения, строгого разделения личного состава на «кабинетных» и «полевых» не существовало. Практически каждый сотрудник должен был быть готовым оторваться от бумаг или монитора и принять участие в короткой, но небезопасной командировке, как правило, в какой-то теплой стране с гористым ландшафтом. Сразу оговорюсь – мы не были «крутыми» спецназовцами, освобождавшими заложников или умелыми диверсантами, уничтожающими террористов на их собственных базах. В наши задачи входила защита сверхценного разведывательного оборудования и добываемой с его помощью информации. Какой-либо боевой контакт с противником, в ходе таких вылазок, считался практически провалом и поводом к прекращению операции. А так как работали мы профессионально, то до боевых действий доходило действительно редко. Тем не менее, наше командование постоянно держало нас в тонусе и в отсутствие упомянутых командировок, регулярно гоняло нас на различные полигоны для всевозможных учений и тренировок.
На одном из таких тренировочных полевых выездов и произошёл описываемый мною ниже случай…
Как и все сотрудники мало воюющих, но имеющих крайне высокую самооценку, подразделений, мы, в большинстве своём — молодые офицеры, старались, если не в командировках, то хотя бы на учениях, перещеголять друг друга и всех прочих, качеством и разнообразием своего снаряжения и предметов выкладки. Тем более, жёстких требований по видам и типам персонального снаряжения, командование нам не навязывало. Разумеется, всё покупалось на свои деньги. Часто дополнительно модернизировалось, дошивалось и т. п. Про отечественную снарягу тех лет даже говорить не стану здесь. Хорошее импортное снаряжение, в то время, только-только начало появляться в немногочисленных специализированных магазинах. Особым шиком считались жилеты и разгрузки, оснащённые, новейшей, на тот момент, системой крепления PALS/MOLLE. И действительно, к этим стропам и ячейкам можно было прикрепить практически всё! Многие из нас уже щеголяли в нагрудниках и жилетах от Eagle, Black Hawk и прочих «крутых» производителей.
Итак, на одном из наших полигонов, в европейской части России, в конце лета или в начале осени, точнее уже не помню, я и группа моих сослуживцев, принимали участие в полевых занятиях. Погода стояла замечательная, дождей не было, летнее тепло продержалось до конца сезона и даже ночи оставались ещё достаточно теплыми. Когда не было ночных тренировок, то в палатках спали немногие, а большинство – в спальных мешках под открытым небом. Наше снаряжение и разгрузки висели на растущих рядом деревьях или лежали возле нас, прямо в траве. В одну из таких ночей, ближе к утру, нас подняли по учебной тревоге и, без всякого завтрака и умывания отправили на учебные мероприятия. Разумеется, такое происходило уже не в первый раз, и в наших карманах и подсумках были припрятаны различные шоколадные батончики, леденцы, орехи и конфеты – всё то, что могло поддержать силы и немного отвлечь от жёстких напрягов, придуманных для нас злобными инструкторами. С момента подъёма по тревоге прошло уже несколько часов. Успели как следует пробежаться, с выходом на полосу препятствий. После полосы – огневые упражнения на стрельбище. Когда стрельба закончилась, солнце было уже высоко, и мы получили небольшой перерыв для передышки и обсуждения своих учебных «подвигов». Наш непосредственный начальник и самый старший офицер в группе (майор), выдерживая имидж «опытного наставника» и «отца-командира», считал своим долгом, во время этого перерыва, подойти к каждому из нас и по-отечески похлопать по плечу, высказывая различные замечания и пожелания, в отношении прошедшей тренировки. И вот, подходя к одному из наших товарищей, он уже занёс руку для похлопывания, но в последний момент отшатнулся и выдал нечленораздельный восклицательный звук! Но быстро взяв себя в руки, громко спросил: «лейтенант, что это у вас на боку!» Нас было человек пятнадцать. Мы тут же столпились вокруг майора и упомянутого лейтенанта. Постепенно все, кто подходил рассмотреть происходящее, отходили, а некоторые даже отползали, сотрясаясь в конвульсиях от безудержного смеха. Майору тоже уже было нехорошо. Он не позволил себе ржать в голос, но по лицу его текли слёзы. Находившийся в центре внимания лейтенант, всё ещё не до конца понимая происходящее, начал медленно и очень осторожно снимать с себя разгрузочный жилет. Слыша ржание полутора десятка молодых глоток к нам начали подтягиваться сотрудники других подразделений, находившиеся неподалёку.
Лейтенант уже держал жилет на вытянутых руках от себя и на его лице было крайнее удивление пополам с улыбкой.
На левом боку его жилета, примерно между поясом и подмышкой висела, застрявшая в ячейке молле мышь-полёвка. Грызун был в полуобморочном состоянии, слабо водил хвостом и смешно подёргивал крохотными ушками. Комизма добавляло ещё то, что мышь застряла строго под ячейкой, животом и мордой наружу, т. е. смотрела на нас и видела всё происходящее. Стропа молле чётко фиксировала мышь на жилете, перехватив её поперёк живота, так, что сверху ячейки торчали вперёд верхние лапы, а снизу – нижние лапы и хвост. Когда все оторжались, мышь, с максимальной аккуратностью извлекли из жилета и внимательно осмотрели. Пришли к выводу, что травм она вроде бы не получила. Грызуна положили в шлем. Он тяжело дышал и даже не пробовал сбежать. При осмотре выяснилось, что мышь ещё и испачкана в шоколаде. Дедуктивным методом установили, что, скорее всего, мышонок ещё ночью залез в один из подсумков лежавшей на земле разгрузки, где хранился уже начатый, но не доеденный хозяином шоколадный батончик. Сладкий мышиный пир прервала наша учебная тревога. Когда хозяин схватил жилет, грызун, очевидно, попытался улизнуть, но застрял в ячейке молле, когда лейтенант набросил жилет и стропы натянулись. Мы подсчитали, что мышь, будучи закреплённой на разгрузке, провела с нами несколько часов, невольно участвуя во всех тренировочных упражнениях, включая бег, кувыркания и стрельбу. Каких только реплик не было по поводу случившегося… Мышь спустя некоторое время, очухалась в шлеме, начала разминать конечности и чистить свои мех от шоколада. Некоторые предлагали зачислить мышонка в подразделение и поставить на довольствие, аргументируя, что грызун уже прошёл, в некотором смысле, курс молодого бойца. Другие утверждали, что данная мышь годится на роль секретного оружия с уникальными свойствами, к тому же, полностью интегрированного в современную разгрузочную систему. «Тактическая мышь с креплением на молле!» — от резюмировал кто-то из самых остроумных.
Дальнейшую судьбу мыши обсуждали недолго. Предложение забрать мышь с собой в ведомственное здание быстро отклонили, так как там уже жила в аквариуме, привезённая ранее из командировки, кавказская гадюка Варвара. Создавать на работе зверинец, а тем более дразнить гадюку потенциальной свежей едой всем показалось неразумным. Мышонка отнесли на край полигона и посадили в траву. Через пол часа вернулись – грызуна и след простыл. Позже ещё много лет называли тот полигон «мышиным», а новичкам говорили, что в их снаряжении не хватает самого «модного», «крутого» и «убойного» элемента – тактической полевой мыши с креплением на молле!
Произошло это где-то в середине нулевых… В те годы служил я в одном общеизвестном, действующем и сегодня, федеральном ведомстве. Работа в подразделении, где пришлось проходить службу, делилась на кабинетную фазу и фазу полевых операций. Причём, в силу специфики подразделения, строгого разделения личного состава на «кабинетных» и «полевых» не существовало. Практически каждый сотрудник должен был быть готовым оторваться от бумаг или монитора и принять участие в короткой, но небезопасной командировке, как правило, в какой-то теплой стране с гористым ландшафтом. Сразу оговорюсь – мы не были «крутыми» спецназовцами, освобождавшими заложников или умелыми диверсантами, уничтожающими террористов на их собственных базах. В наши задачи входила защита сверхценного разведывательного оборудования и добываемой с его помощью информации. Какой-либо боевой контакт с противником, в ходе таких вылазок, считался практически провалом и поводом к прекращению операции. А так как работали мы профессионально, то до боевых действий доходило действительно редко. Тем не менее, наше командование постоянно держало нас в тонусе и в отсутствие упомянутых командировок, регулярно гоняло нас на различные полигоны для всевозможных учений и тренировок.
На одном из таких тренировочных полевых выездов и произошёл описываемый мною ниже случай…
Как и все сотрудники мало воюющих, но имеющих крайне высокую самооценку, подразделений, мы, в большинстве своём — молодые офицеры, старались, если не в командировках, то хотя бы на учениях, перещеголять друг друга и всех прочих, качеством и разнообразием своего снаряжения и предметов выкладки. Тем более, жёстких требований по видам и типам персонального снаряжения, командование нам не навязывало. Разумеется, всё покупалось на свои деньги. Часто дополнительно модернизировалось, дошивалось и т. п. Про отечественную снарягу тех лет даже говорить не стану здесь. Хорошее импортное снаряжение, в то время, только-только начало появляться в немногочисленных специализированных магазинах. Особым шиком считались жилеты и разгрузки, оснащённые, новейшей, на тот момент, системой крепления PALS/MOLLE. И действительно, к этим стропам и ячейкам можно было прикрепить практически всё! Многие из нас уже щеголяли в нагрудниках и жилетах от Eagle, Black Hawk и прочих «крутых» производителей.
Итак, на одном из наших полигонов, в европейской части России, в конце лета или в начале осени, точнее уже не помню, я и группа моих сослуживцев, принимали участие в полевых занятиях. Погода стояла замечательная, дождей не было, летнее тепло продержалось до конца сезона и даже ночи оставались ещё достаточно теплыми. Когда не было ночных тренировок, то в палатках спали немногие, а большинство – в спальных мешках под открытым небом. Наше снаряжение и разгрузки висели на растущих рядом деревьях или лежали возле нас, прямо в траве. В одну из таких ночей, ближе к утру, нас подняли по учебной тревоге и, без всякого завтрака и умывания отправили на учебные мероприятия. Разумеется, такое происходило уже не в первый раз, и в наших карманах и подсумках были припрятаны различные шоколадные батончики, леденцы, орехи и конфеты – всё то, что могло поддержать силы и немного отвлечь от жёстких напрягов, придуманных для нас злобными инструкторами. С момента подъёма по тревоге прошло уже несколько часов. Успели как следует пробежаться, с выходом на полосу препятствий. После полосы – огневые упражнения на стрельбище. Когда стрельба закончилась, солнце было уже высоко, и мы получили небольшой перерыв для передышки и обсуждения своих учебных «подвигов». Наш непосредственный начальник и самый старший офицер в группе (майор), выдерживая имидж «опытного наставника» и «отца-командира», считал своим долгом, во время этого перерыва, подойти к каждому из нас и по-отечески похлопать по плечу, высказывая различные замечания и пожелания, в отношении прошедшей тренировки. И вот, подходя к одному из наших товарищей, он уже занёс руку для похлопывания, но в последний момент отшатнулся и выдал нечленораздельный восклицательный звук! Но быстро взяв себя в руки, громко спросил: «лейтенант, что это у вас на боку!» Нас было человек пятнадцать. Мы тут же столпились вокруг майора и упомянутого лейтенанта. Постепенно все, кто подходил рассмотреть происходящее, отходили, а некоторые даже отползали, сотрясаясь в конвульсиях от безудержного смеха. Майору тоже уже было нехорошо. Он не позволил себе ржать в голос, но по лицу его текли слёзы. Находившийся в центре внимания лейтенант, всё ещё не до конца понимая происходящее, начал медленно и очень осторожно снимать с себя разгрузочный жилет. Слыша ржание полутора десятка молодых глоток к нам начали подтягиваться сотрудники других подразделений, находившиеся неподалёку.
Лейтенант уже держал жилет на вытянутых руках от себя и на его лице было крайнее удивление пополам с улыбкой.
На левом боку его жилета, примерно между поясом и подмышкой висела, застрявшая в ячейке молле мышь-полёвка. Грызун был в полуобморочном состоянии, слабо водил хвостом и смешно подёргивал крохотными ушками. Комизма добавляло ещё то, что мышь застряла строго под ячейкой, животом и мордой наружу, т. е. смотрела на нас и видела всё происходящее. Стропа молле чётко фиксировала мышь на жилете, перехватив её поперёк живота, так, что сверху ячейки торчали вперёд верхние лапы, а снизу – нижние лапы и хвост. Когда все оторжались, мышь, с максимальной аккуратностью извлекли из жилета и внимательно осмотрели. Пришли к выводу, что травм она вроде бы не получила. Грызуна положили в шлем. Он тяжело дышал и даже не пробовал сбежать. При осмотре выяснилось, что мышь ещё и испачкана в шоколаде. Дедуктивным методом установили, что, скорее всего, мышонок ещё ночью залез в один из подсумков лежавшей на земле разгрузки, где хранился уже начатый, но не доеденный хозяином шоколадный батончик. Сладкий мышиный пир прервала наша учебная тревога. Когда хозяин схватил жилет, грызун, очевидно, попытался улизнуть, но застрял в ячейке молле, когда лейтенант набросил жилет и стропы натянулись. Мы подсчитали, что мышь, будучи закреплённой на разгрузке, провела с нами несколько часов, невольно участвуя во всех тренировочных упражнениях, включая бег, кувыркания и стрельбу. Каких только реплик не было по поводу случившегося… Мышь спустя некоторое время, очухалась в шлеме, начала разминать конечности и чистить свои мех от шоколада. Некоторые предлагали зачислить мышонка в подразделение и поставить на довольствие, аргументируя, что грызун уже прошёл, в некотором смысле, курс молодого бойца. Другие утверждали, что данная мышь годится на роль секретного оружия с уникальными свойствами, к тому же, полностью интегрированного в современную разгрузочную систему. «Тактическая мышь с креплением на молле!» — от резюмировал кто-то из самых остроумных.
Дальнейшую судьбу мыши обсуждали недолго. Предложение забрать мышь с собой в ведомственное здание быстро отклонили, так как там уже жила в аквариуме, привезённая ранее из командировки, кавказская гадюка Варвара. Создавать на работе зверинец, а тем более дразнить гадюку потенциальной свежей едой всем показалось неразумным. Мышонка отнесли на край полигона и посадили в траву. Через пол часа вернулись – грызуна и след простыл. Позже ещё много лет называли тот полигон «мышиным», а новичкам говорили, что в их снаряжении не хватает самого «модного», «крутого» и «убойного» элемента – тактической полевой мыши с креплением на молле!